Пол Сондерс (Paul Saunders) очень разумно объясняет, почему нам не стоит настраивать против себя Россию: «Россия, вероятно, в большой мере заслуживает ту критику, которая звучит со стороны активистов и всех тех, кому не нравится ее внешняя и внутренняя политика.

 Активисты вполне могут позволить себе игнорировать последствия того, что они предлагают: думать о национальных интересах США – не их работа. Однако цель внешней политики США - не воздавать всем соседям то, что они, на наш взгляд, заслуживают [выделено мной – Д. Л.], а, как это сказано в конституции, «обеспечивать совместную оборону». Именно это должно в первую очередь заботить американских чиновников при выработке политики. Превращение России в настоящего врага не принесет США пользы».

США повезло, что Россия не ставит себе целью подрывать наши интересы. Поэтому странно, что многие американские «ястребы» уверяют, что она делает именно это. Иногда даже возникает впечатление, что они специально этого от нее добиваются. Возьмем Сирию. «Ястребы» считают противодействие России западному и арабскому вторжению в эту страну доказательством антагонизма Москвы по отношению к Америке. Между тем, в действительности Россия, как максимум, вяло защищает статус-кво, следуя своей официальной политике отрицания внешнего вмешательства во внутренние дела других стран. Она не берет на себя никаких обязательств – только периодически накладывает вето в ООН. Если у США хватит глупости начать бомбить Сирию, Москва будет громко протестовать, но почти наверняка не станет вмешиваться напрямую. «Ястребы» делают вид, что они видят в России убежденного противника, хотя на самом деле она не хочет активно помогать Асаду, опасаясь испортить отношения с Европой и Америкой. В связи с этим возникает вопрос: откуда такое стремление или такая потребность представлять Россию нашим извечным врагом? Если бы Россия действительно была нам враждебна, это повредило бы нашим национальным интересам, так почему же многие «ястребы» поощряют и провоцируют эту враждебность?

Одна из причин, по которым они склонны так поступать, заключается в слишком широком понимании наших интересов. Если считать, подобно Маккейну, что «наши ценности – это наши интересы, а наши интересы - это наши ценности», то в число интересов можно будет включать все, что угодно, в том числе чужую внутреннюю политику. Большинство «ястребов» видят жизненно важные интересы США почти в каждом уголке мира, и в результате стоит любой из крупных держав начать применять свое влияние в собственных окрестностях, для них это звучит как сигнал тревоги. Например, если «ястребы» убедили себя, что для Америки крайне важно, кто именно правит в постсоветских республиках, любые политические перемены, лишающие власти симпатичных им лидеров, будут восприниматься как российская «победа» над нами. А так как многие «ястребы» ошибочно определяют американские интересы на постсоветском пространстве в терминах борьбы с российским влиянием в регионе, любое улучшение отношений между Москвой и ее соседями выглядит для них как угроза. Между тем в реальности это не имеет или почти не имеет для нас значения.

Обычно «ястребы» одновременно преувеличивают и внешние угрозы, и то, насколько иностранные государства к нам враждебны. Из-за этого они видят выпады, оскорбления и угрозы в обычном преследовании другими странами своих национальных интересов. Это также означает, что то, как ведет себя государство в своих собственных границах, превращается для них в вызов Америке – причем, мы обязаны принять этот вызов и победить. Разумеется, так дела обстоят не только с дебатами вокруг российской политики, но и вокруг иранской, китайской - а также политики любого третьеразрядного авторитарного режима, который привлек к себе наше внимание на этой неделе. Определенную роль в этом, разумеется, играет и стремление верить во всесилие Америки – ведь «ястребам» так нравится думать, что США всегда могут что-нибудь сделать, чтобы заставить другие страны вести себя так, как мы хотим.

Дэниел Ларисон (Daniel Larison)