Источник:
http://zavtra.ru/
Новая волна кризиса, заливающая в наши дни
Британские острова, может быть названа "Кризисом Несуна". Несун, то
есть рабочий, выносивший "налево" продукты производства своего
завода, смешная фигура, которую любили изображать Кукрыниксы с батоном колбасы
в кармане, оказался страшнее многорукой Кали — что бы ни создавали советские
люди, несун уносил и тащил в соседнее царство рыночных отношений. Ведь несуном
был не только рабочий Вася, слямзивший автодеталь и продавший ее на толкучке,
но и Михаил Ходорковский, пытавшийся вынести подземные запасы нефти и газа и
продать их английской нефтяной компании. Несун — это и взяточник-чиновник,
уносящий свою миллионную взятку в банк на Каймановых островах, и бизнесмен,
переводящий завод в оффшор. Несун оказался самым страшным оружием холодной
войны — только благодаря ему капитализм победил, а социализм проиграл. Не исчез
несун и при капитализме — несунами были и президент Мубарак, и президент
Маркос, выкачавшие многие миллиарды из своих стран и народов, и унесшие их в швейцарские
банки.
"Кризис Несуна" обострился с
Ливийской войной. Как призрак Отца перед Гамлетом, дух Каддафи появляется в
кабинетах президентов и менеджеров. Ливийский лидер собрал внушительное
состояние для себя, для семьи и для своего народа, разложил его по разным
банкам и фондам, но, как выяснилось, он напрасно старался. С тем же успехом он
мог вместо долларов и евро собирать опавшие листья клена. Одним мановением руки
американцы и их союзники заморозили его депозиты, а потом распилили и украли
их. Для отвода глаз они передали часть произвольно выбранным ливийцам
("повстанцам"), а часть использовали для оплаты собачьего корма,
посланного голодающим жителям Триполи. Даже с учетом стоимости бомбежек, дело
того стоило.
Ливийская война была грабежом в особо крупных
размерах, и она преподала урок Священного Писания несунам: "Не копите себе
сокровищ в западных банках, где их непременно найдут и отберут". Они
наивно думали, что смогут спрятать краденые денежки от своевольных властителей
и бунтующей черни в бронированные подземелья швейцарских гномов, но не тут-то
было. Им было дано узнать, что электронные деньги на счету на Каймановых
островах не безопаснее двадцатидолларовых бумажек под матрасом. Так кризис
доверия распространился от простых людей на сильных и влиятельных. В
особенности сильно он ударил по России, другим странам на постсоветском
пространстве, по производителям нефти и газа, по странам, сохранившим
национальную промышленность. Кризис уже привёл к таким последствиям:
— Уго Чавес потребовал принадлежащее его
стране золото;
— Владимир Путин пошел на президентские
выборы, завершив долгий период невнятицы;
— министр финансов РФ Кудрин, главный
сторонник поддержания Стабфонда, был уволен;
— Россия решила радикально увеличить военные
расходы.
Всё это — прямые последствия Ливийской войны.
Несуны жизненно нужны современной финансовой
системе. На этих скромных коррупционерах стоит роскошь Лондона и Нью-Йорка.
Несуны, чиновники и олигархи выполняют функцию пчел. Они упорно порхают с
цветка на цветок и собирают драгоценный трудовой пот, превращая его в деньги.
Когда происходит приватизация, им удается схватить большой готовый кусок сот.
Свои доходы они несут в заморские закрома, опасаясь, что дома их кто-нибудь
выпотрошит. На Западе их ждут. Каждый сбежавший из России казнокрад или
несун-бизнесмен получал убежище в Лондоне. Ссылаясь на права человека или
взывая к гуманизму, Хозяева Дискурса защищали воров-несунов, начиная от
расстрелянного в 1984 году директора "Елисеевского", и вплоть до
Михаила Ходорковского. В начале 1990-х вынос народного добра достиг таких
размеров, что, казалось, в России ничего не останется. На эти деньги резко
поднялась экономика Запада.
Прозападные СМИ в России рассказывали о
миллиардах Путина и Лукашенко, засоленных в западных банках, рассказывали о
беглых олигархах, которые счастливо живут при своих деньгах. Многие глупые и
продажные чиновники и бизнесмены верили этим рассказам и усердно собирали мед.
Благодаря им западным банкирам не было нужно посылать морпехов в дальнюю
русскую или индийскую глубинку, чтобы вырвать горсть рупий или рублей у
работяги. Мед сам стекался в ульи.
Но после ограбления Ливии даже самый глупый и
самый коррумпированный чиновник в России или Казахстане понял то, что и пчелы
узнают, к своему горю. Когда ульи наполняются, пасечники обкуривают их,
прогоняют пчел и собирают мед. Может, пчелы собирались им кормиться зимой или в
глубокой старости, но у людей есть другие планы. Первая волна кризиса 2008 года
ознаменовала начало выкуривания; ливийская кампания показала, как поступают с
дымоустойчивыми пчелами.
И раньше богатые русские догадывались, что с
миллиардом долларов удрать на Багамы им никто не позволит (хотя Станислав
Белковский писал, что Путин после завершения срока улетит туда в компании своих
сорока "ярдов", но ему верили только очень доверчивые слушатели
"Эха Москвы"). Я знал тех, кто пытался. Когда они приходили за своими
вкладами в швейцарский банк, им говорили, что их виза просрочена, что они
должны представить доказательства, что честно заработали эти деньги, а после
кризиса — что их денежки сгорели в кризисе.
Еврейские несуны бежали в еврейское
государство, где их быстро ощипывали. Невзлину пришлось пожертвовать половину
своего состояния на сомнительную благотворительность, Гайдамак был почти
доведен до банкротства, Гусинского облапошили сразу. Олигархи поумнее бежали в
Англию, но и там умели их раздеть. Так, от несчетных капиталов Березовского
остались считанные миллионы. Сейчас таких оптимистов становится всё меньше.
Люди не стали лучше, но поняли — не стоит трудиться и красть, если это все
равно отберут.
Остаются другие способы сбора меда.
Традиционный способ, подробно описанный Джоном Перкинсом в "Признаниях
экономического киллера" основывался на предоставлении кредитов. Кредиты
распиливались, несуны несли их в те же западные банки, а потом министерства финансов
стран-должников собирали налоги и отдавали тем же банкам. Но и этот способ стал
тормозить. Страны не спешат брать кредиты. К слову, Путин добился ненависти
Запада не своей мюнхенской речью, но решением отдать долги России. В свое время
Чаушеску был расстрелян за подобное решение по приказу западных банкиров.
Наркотики — отличный способ сбора мёда.
Наркомафии собирают через наркоманов массу денег, которые так же идут в
западные банки. Это одна из причин, почему американцы уже десять лет оккупируют
Афганистан, крупнейший источник сырья для наркотиков. Не новая задумка — в 19-м
веке англичане вели в Китае "опиумные войны", обеспечивая право
еврейских наркоторговцев Сассуна сбывать опиум китайцам и вывозить прибыль в
Английский банк. Завоевание Ливии и базы НАТО в этой стране помогут ускорить
доставку наркотиков в Северную Африку и Западную Европу, куда трудно добраться
из Афганистана или из Косово.
Но
пчеловоды не полагаются на несунов — есть и организации, поставляющие мед в
крупных размерах к столу западного потребителя. Это, в первую очередь,
суверенные фонды, наподобие российского стабфонда. Нефтепроизводящие страны
хранят большую часть своих доходов в Британии и в США. Эти фонды трудятся на
благо западных стран и выполняют роль заложников, как аманаты в далеком прошлом
— заложников приличного поведения их "хозяев". Иран утратил свои
фонды, когда избрал независимый исламский режим. Некоторые российские
обозреватели (например, Стариков) считают фонд формой дани, которую вынуждены
платить побежденные в холодной войне своим победителям, а другие даже связывают
террористический акт Брейвика с планами Норвегии по репатриации своего
огромного фонда.
Действительно, у России нет практической нужды
хранить сбережения на Западе под малый процент, в то время, как российские
предприятия вынуждены занимать под высокий процент в западных банках. Ведь эти
фонды могут быть заморожены или конфискованы. Они могут и попросту исчезнуть
вместе с инвестицией, как уже произошло в свое время с норвежскими и шведскими
пенсионными фондами.
И этот источник мёда оказался под ударом с
уходом Кудрина. Он, бессменный министр финансов РФ, был влиятельным и
высокопоставленным сторонником перекачки российских доходов в зарубежные фонды,
то есть был несуном высокого класса. Его восхваляли, как осторожного и
замечательного финансиста. Несколько дней назад он выразил резкое несогласие с
планом президента Медведева заметно увеличить военные расходы. План Медведева
был глубоко оправдан реальностью Ливийской войны, но он, конечно, противоречил
западным интересам — не только потому, что они предпочитают видеть Россию
слабой, но и потому, что этот план увеличит экспорт российского оружия и будет
конкурировать с англо-американскими поставками оружия. Кудрин был немедленно
уволен — он просто не мог поверить, настолько он привык считать себя
неприкосновенным. Для Запада это был немалый шок.
Депеши архива "Викиликс" показывают,
что посольство США в Москве считало Кудрина "наиболее прозрачным и
реалистически мыслящим представителем правительства России по экономическим
вопросам". Кудрин "более всех искал экономического сотрудничества с
США и другими странами Запада". Русские госслужащие считали его личностью
спорной, если не "изменником", говорится в депешах. Кудрин был
сторонником мягкой и уступчивой линии во внешней политике, был против курса,
указанного мюнхенской речью Путина. Интересно, что сразу после его ухода Россия
наложила вето на планы США и их союзников по вмешательству в Сирии.
Экономически Кудрин был неолибералом и
монетаристом. Во время кризиса 2008 года он давал деньги банкам и на шесть
месяцев полностью прекратил государственные расходы, чем нанес большой ущерб
российской промышленности. Он стремился — правда, безуспешно — ввести Россию в
ВТО. Он так и не предстал перед судом за свое участие в аферах с долгами
Кувейту и долгами Алжира — хотя его заместитель Сторчак провел некоторое время
за решеткой. Его уход — большой удар по западным интересам, нанесенный вскоре
после падения Триполи. Будущее покажет, будет ли стабфонд репатриирован или
тихо увянет.
Таковы причины нового кризиса — даже несуны
утратили доверие к системе. Падение СССР продлило жизнь пиратского капитализма
на долгие двадцать лет. За это время западные банки выкачали огромные средства
из разрубленных кусков Советского Союза и из других стран, утративших советскую
защиту. Банкиры привыкли жить в сказочной роскоши. Они позабыли золотое правило
пасечников — нужно оставлять часть меда в ульях, иначе пчелы не будут собирать
мед. Они ограбили слишком много людей и утратили доверие — даже несунов.
P.S. Почему Англия?
Кризис материализовался в первую очередь в
Великобритании, потому что лавочница с Голдерс-Грин, она же Железная Леди,
сломала становой хребет Англии: шахтеров Йоркшира и сталеваров Шеффилда. Она
уничтожила британскую промышленность и превратила Британские острова в новую
Тортугу, пиратский рай, где финансисты развлекаются и планируют новые рейды.
Англия стала домом для аль-Файеда и
Абрамовича, а также для миллионов иммигрантов, привезенных, чтобы их обслуживать.
Сами англичане предлагали финансовые услуги, создали военизированные компании
по безопасности, брали немалые деньги за образование. Они стали слишком дороги,
и рухнули, как обожавшие тюльпаны голландцы в XVIII веке. Они не могли жить, не
занимаясь грабежом — прочая база была переведена за рубеж.
Так неолиберализм подорвал мощь самого
надежного и упорного народа на земле, британцев, расчетливых, верных,
трудолюбивых, послушных, краснолицых и упрямых. Они правили Индией, спалили
дотла Белый дом и устояли перед Гитлером. Но с неолиберализмом они справиться
не смогли.
Поэтому, кризис для британцев похож на кризис
пиратов Карибского моря — когда долгое время нет добычи, нет трофеев, а красиво
жить хочется. Это опасное время, потому что хуже пиратов — только голодные
пираты. И это — самое подходящее время для укрепления оборонной мощи России.