Для Дмитрия Медведева визит в Белоруссию стал
поводом для поздравлений с обретением им новой почетной должности - главы
Совмина Союзного государства. И объявленная повестка дня встречи с президентом
Белоруссии Александром Лукашенко и с премьером Михаилом Мясниковичем, с
обсуждением бюджета и топливно-энергетического баланса, вроде бы не обещала
как-то особенно разнообразить этот саммит. Но какую бы официальную скуку ни
анонсировала повестка дня, интрига на обреченных повторяться дважды в год
российско-белорусских саммитах неизменна
так же, как готовность обеих сторон к очередной внутрисоюзной войне слов.
Предвкушение громов и молний обострялось и
решительными заявлениями сторон. Лукашенко в качестве артподготовки за день до
саммита заявил, что готов пересмотреть отношения с "Уралкалием",
владеющим 50 процентами "Белорусской калийной компании", одной из
немногих экспортноориентированных белорусских жемчужин.
По сведениям РИА "Новости",
недовольство Лукашенко было вызвано тем, что "в компании считают, что в настоящее
время рынки продаж между белорусской и российской стороной поделены
несправедливо".
Москва в ответ грозила вчитаться в строки
отчета Белорусского национального статистического комитета, из которого
явствовало: только с января по май 2012 года Белоруссия заработала 2 181 480,6
доллара на экспорте загадочных
"растворителей" и "разбавителей". Причем из 2,411 миллионов
тонн этого продукта 2,410 миллиона ушли в страны Евросоюза. А именно - в
Голландию, лидерство которой эксперты объясняют тем, что покупателями
становятся некие фирмы (возможно, с "постсоветским" участием),
зарегистрированные на Роттердамской бирже, а также близлежащие Литва и Латвия,
где для этого бизнеса созданы совместные предприятия.
Как не без оснований подозревают в Москве, под
«растворителями» скрываются обычные нефтепродукты, выработанные на белорусском
нефтекомплексе из российской нефти. Из ее цены, в соответствии с союзными
договоренностями, вычтена экспортная российская пошлина, которую Белоруссия
должна компенсировать при экспорте нефтепродуктов. Но поскольку экспортирует
она не нефтепродукты, а "разбавители", то, получается, от обязанности
что-то компенсировать она избавляется.
Но войны не случилось. И это, с одной стороны,
главный итог рутинной, в, общем-то, встречи. А с другой - ключ к пониманию
загадочной природы Союзного государства.
Ни о каких претензиях публично уже никто не
говорил. Наличие аграрных противоречий дезавуировал лично глава российского
Минсельхоза Николай Федоров, объяснив все разницей в статистических подходах.
По поводу "Беларуськалия" Медведев ограничился лишь пожеланием
скорейшей его приватизации.
О "растворителях", как было скупо
заявлено, высокопоставленные коллеги поговорили, но как и с какими
результатами, неизвестно. И, наконец, несмотря на явное отставание темпов
белорусской приватизации от ритмов предоставления кредита ЕврАзЭС, Минску был
почти обещан четвертый транш в 440 миллионов долларов.
Самым значительным результатом саммита
наблюдатели сочли договоренность о строительстве в Белоруссии двухблочной АЭС,
в рамках которого Россия предоставит Белоруссии 10-миллиардный долларовый
кредит. Как полагает руководитель белорусского Агентства финансовой информации
Олега Мусловец, из них около трех миллиардов, несмотря на то, что кредит
связанный, пойдут в другие сектора экономики.
Но это не единственное достоинство проекта.
Для самого Лукашенко, как считает Мусловец, психологически важно быть лидером
страны с атомной электростанцией.
Кроме того, потребности Белоруссии в
электроэнергии таковы, что запланированная станция может их решить только на
четверть. Поэтому договоренность можно считать прорывной и для Москвы, которая
получает возможность контролировать целый комплекс мирного атома на своих
западных границах, поскольку Балтийская АЭС в Неманском районе Калининградской
области уже строится.
Однако даже такой прорыв не выглядит
достаточным основанием прощать друг другу то, что, учитывая к тому же сложные
личные отношения, руководители союзных государств прощать не любят. Тем более
что цена вопроса с "растворителями" - примерно миллиард долларов в
год, будучи умноженной на годы применения этой практики, вполне сопоставима с
кредитом на АЭС.
Как полагает Мусловец, экономическим
обоснованием московской приветливости, скорее, можно было бы считать
"калийный" вопрос: сохранение позиций "Уралкалия" в
белорусском гиганте мирового значения во много раз превосходит потери от
белорусского лукавства с нефтепродуктами. Но и эти бонусы России приходится
оплачивать по неимоверно завышенным ценам.
Проект российско-белорусского братства уже не
единожды хоронили, и ни одного белорусского рубля на успех его реанимации ни
один серьезный эксперт не ставит. Особенно с тех пор, как параллельно с
двойственным союзом появился тройственный - Евразийский. И уже за то, что в нем
можно при случае микшировать активность Минска, существование этого союза можно
считать вполне оправданным.
И вот Дмитрий Медведев едет в Минск в рамках
все того же союзного государства, и, как рассказывает российский политолог,
профессор МГИМО Андрей Суздальцев, выговаривает партнерам и за нефтшепродукты,
и за российские траты на белорусскую ПВО, на глазах которой шведские самолеты
разбрасывают по Белоруссии свободолюбивых плюшевых мишек. А в ответ - только
вызывающее молчание, потому что никаких выговоров в Минске не боятся и,
наоборот, планируют получение следующих дотаций.
"Россия попала с Союзным государством в
такую западню, что Лукашенко удалось сделать его заложником и Евразийский
союз", - полагает Суздальцев. Слишком много было потрачено сил и вложено
надежд в евразийское начинание, чтобы теперь рисковать им, раздражая того, кого
принято считать младшим партнером.
К тому же ставки растут, речь уже не о
Казахстане и, тем более, не о Белоруссии. Последняя - лишь презентационная
площадка для привлечения главного героя российского романа - Украины, а на
презентации скандалы обычно не устраивают, и по потерянному миллиарду не
горюют.
Белорусский политолог Валерий Карбалевич
активность реаниматоров Союзного государства тоже объясняет вынужденной
инерцией: "В антизападных интонациях, в которых проходила российская
избирательная кампания, необходима была ставка на Белоруссию. И теперь было бы
как-то странно говорить Лукашенко все, что о нем думают, тем более что
антизападный контекст не меняется, и Лукашенко знает это"
Другое дело, что у самого Лукашенко надобность
в антизападном ресурсе постепенно снижается - в полном соответствии с
колебаниями его внешнеполитического маятника. Война с Москвой ему не нужна, но
и миром он может дорожить тем меньше, чем больше в нем заинтересована Россия -
доведенная до совершенства формула его благополучия, с виду такого
противоестественного.
Через два года исполнится 20 лет, как по этой
формуле раскручивается каждый новый виток братства. Это закон симбиоза: чем
сильнее каждый его участник увязает в своей ловушке, тем с большей силой он
увлекает в нее партнера. Лукашенко к этому закону явно приспособился лучше.
Судя хотя бы по тем миллиардам, которые он заработал только за одно заседание
союзного Совмина.
