Госдума на заседании в пятницу рассмотрит во
втором и третьем чтениях законопроект о статусе "иностранного агента"
для некоммерческих организаций (НКО), финансируемых из-за рубежа и занимающихся
политикой. При подготовке документа ко второму чтению были учтены предложения
президента РФ Владимира Путина, согласно которым из-под действия законопроекта
выводятся религиозные организации, госкорпорации, госкомпании и созданные ими
НКО, государственные, муниципальные и бюджетные учреждения.
Поправки также уточняют понятие
"политическая деятельность" и исключают из него деятельность в
области науки, культуры, искусства, здравоохранения, социальной поддержки и
защиты граждан, благотворительности и в некоторых других сферах.
Согласно законопроекту, любая российская
некоммерческая организация, которая занимается политической деятельностью и
получает финансирование из-за рубежа, должна состоять в реестре НКО,
выполняющих функции иностранного агента, и для нее будет действовать особый
правовой режим с более частой отчетностью и усиленными проверками.
Эксперты, опрошенные РИА Новости, высказали
свою точку зрения на будущий закон.
Александр Верховский, директор НКО
"Информационно-аналитический центр "СОВА": "Какой еще
прозрачности не хватает?"
Правозащитные организации и так все шпыняют, а
теперь их будут называть еще и иностранными агентами. Противно, конечно, хотя
переживали и не такое. Но ведь все НКО общаются с властями. Я думаю, что любому
чиновнику будет затруднительно общаться с организацией-"иностранным агентом",
что по-русски звучит как "иностранный шпион".
Другая проблема состоит в том, что в случае
принятия нового законопроекта нам придется сдавать финансовую отчетность не
один раз в год, а раз в три месяца. Это дополнительное материальное
обременение, отчеты ведь не бесплатно делаются, а некоммерческие организации
обычно не очень богатые, к тому же они получают целевое финансирование.
Есть "счастливые" НКО, у которых
часть пожертвований направляется на уставную деятельность, и они могут
воспользоваться этими деньгами для подготовки отчетов. А у большинства
финансирование связано с той или иной проектной деятельностью, и нельзя просто
взять оттуда деньги и истратить не по назначению.
Авторы нового законопроекта говорят о том, что
сегодня НКО не хватает прозрачности. Но все НКО сдают налоговую отчетность, как
и остальные организации. Кроме того, все некоммерческие организации, которые
получают что-нибудь из-за рубежа, дополнительно сдают финансовые отчеты в
Минюст, и он вывешивает их на своем сайте, чтобы все желающие могли на них
полюбоваться. Этот порядок действует уже много лет, и я, честно говоря, не
понимаю, какой еще прозрачности не хватает.
На мой взгляд, если и стоило бы что-то менять
в законодательстве об НКО, то надо было исправить ситуацию, при которой
финансовый отчет для Минюста, по сути, копирует отчет для налоговых органов,
хотя и отличается от него немного по форме. Я не вижу причины, почему надо
готовить два отчета.
Анатолий Салуцкий, глобальный эксперт
"Альянса цивилизаций" ООН: "Заслуживает ли этот закон столь
горячих дебатов?"
Горячая общественная дискуссия вокруг контроля
за неправительственными организациями, финансируемыми из-за рубежа, лично меня
повергла в недоумение. В чем, собственно, проблема? Кого-то хотят запретить?
Чью-то деятельность жаждут законодательно ограничить? Или, возможно, норовят
закрыть каналы поступления зарубежных средств, необходимых для деятельности
НКО? Да нет же, речь идет лишь о том, чтобы те, кого спонсирует заграница,
во-первых, строго отчитывались о расходовании средств, а во-вторых, публично
оповещали общество об источниках своих бюджетов.
Самое же удивительное в том, что острота
дискуссии идет вразрез с общим принципом той ментальности, какую укореняют в
нашем сознании. Мы привыкли к непрестанным попрекам цивилизованного мира в
ущемлении демократии и призывам брать пример с западных стран.
И вот, наконец, Россия решила внять назиданиям
и принять закон, аналогичный тому, который давно и успешно работает в США.
Почему же те, кто зовет нас равняться на нормы американской демократии, вдруг
воспылали негодованием? И более того, госсекретарь США госпожа Клинтон вместо
того, чтобы порадоваться использованию американского опыта, заявила, что
Америка найдет иные пути спонсирования российских НКО.
"Иные" – надо полагать, в обход
проектируемого закона. И такой ход мыслей главной американской дипломатической
леди вообще сбивает с толку. Чего же, в конце концов, хотят от России? Не берем
пример с американской демократии, – плохо! Берем – еще хуже.
Нынешние россияне, работающие в США на ниве
общественных организаций, в голос твердят о строжайшем контроле их деятельности
со стороны американских финансовых органов. Чтобы ни один доллар не ушел
"налево" – на нелегальную поддержку сомнительных, с точки зрения
правительства, политических организаций.
То есть работает в США старый закон, очень
хорошо работает, строго и чутко оберегая суверенитет страны, не позволяя никому
из-за рубежа вмешиваться во внутренние дела США.
Почему же стремление позаимствовать у США этот
позитивный опыт вызывает изжогу у тех, кто шагает в первых демократических
рядах? Почему они активно протестуют против использования в нашей стране
проверенного на практике американского закона? Почему говорят о закате
демократии, о закручивании гаек и прочих властных злонамерениях?
Лично мне доводилось читать лекции в Гарварде,
в Вашингтонском Институте Кеннана, после чего как бы сам собой встал вопрос о
годичном гранте. Я отказался, другие соглашались, что, кстати, вовсе не бросает
на них тень и отнюдь не превращает в неких "агентов влияния". Однако
могу с полным знанием дела сказать, что отлично представляю себе те коренные
цели, ради которых Конгресс США выделял средства на поддержку иных российских
НКО. А уж как это делается, в каких пропорциях, через кого именно – это дело
техники.
В общем, вопросов много, порою деликатных. И
чтобы снять их, чтобы убрать ненужные, а порой оскорбительные подозрения, чтобы
все было ясно и прозрачно, чтобы защитить российский суверенитет от
недобросовестных зарубежных посягательств, использование американского опыта
очень полезно.
Наш новый закон приветствовать надо, а не
хулить, ибо он заметно облегчает деятельность НКО, спонсируемых извне. Ведь
закон не запрещает такое спонсорство. Тревоги и горячие дискуссии, видимо,
имеют под собой иную причину: захотят ли теперь зарубежные спонсоры давать
деньги?
Но тут уж пришло время быть честными до конца:
если средства – на пользу российским интересам, в том числе предназначены для
объективного контроля за чистотой выборов, то иностранное финансирование
сохранится.
Если же, как сказала госпожа Клинтон, придется
искать иные пути поддержки, выходит, иностранные благодетели не очень-то хотят
обнародования истинных целей, на которые они выделяют средства.
Николай Злобин, директор российских и
азиатских программ Центра оборонной информации США: "Некоторые на
российские деньги вредят больше, чем любые агенты"
Я приветствую президентские поправки в
законопроект, потому что до сих пор понятие "политическая
деятельность" там рассматривалось слишком широко, соответственно, любая
НКО могла получить статус "иностранного агента".
Особенно я доволен тем, что из категории
"политической деятельности" выведена деятельность научных,
исследовательских, молодежных, спортивных и тому подобных организаций. Было бы
важно туда добавить еще слово "образовательные", хотя бы и с
некоторыми ограничениями, потому что просветительская деятельность может
расцениваться как политическая.
В то же время до сих пор не совсем ясно, что
является политической деятельностью, а что – нет. Я, например, занимаюсь
теорией политики. Издатели переводят политические книги на русский язык. Мы
являемся иностранными агентами?
Мне не нравится в этом законопроекте, что
получение денег из-за рубежа автоматически делает тебя иностранным агентом. Мне
кажется это упрощением, потому что иностранным агентом тебя делает твоя
конкретная деятельность. В то же время многие фильмы, которые идут на
российских телеканалах, созданы с участием иностранного капитала. Что может
оказывать большее влияние, чем фильмы? Но к НКО их создатели не имеют
отношения.
Я считаю, что в России нужно ввести категорию
лоббистов и смотреть, кто что лоббирует. И тогда деятельность коммерческих,
некоммерческих, политических, военных, научных организаций сразу станет более
понятной. Пока в России нет закона о лоббизме, не очень понятно, что
"иностранный агент" означает с юридической точки зрения. Просто
влияет? А чего он пытается достичь? Чьи интересы отстаивает?
И полно российских организаций, которые на
российские деньги, на мой взгляд, вредят России больше, чем любые агенты
влияния из-за рубежа. А есть организации, получающие деньги из-за рубежа, и, на
мой взгляд, делающие очень полезные вещи для России в околополитической сфере.
В соответствующем американском законе наличие
иностранных денег не делает тебя агентом иностранного влияния, а твоя
конкретная деятельность – делает. Но там есть закон о лоббизме, ты становишься
лоббистом, регистрируешься как лоббист. Это, кстати, очень неплохой доход в
американский бюджет.
Задача ведь не состоит в том, чтобы поймать
иностранные деньги, хотя это, конечно, важно. Задача – вообще сделать все
гражданское общество прозрачным. Сегодня [в России] оно очень не прозрачно.
Столько кэша накачивают в него с разных сторон
лоббистские группы, группы специальных интересов… Создают какие-то центры,
институты, исследовательские и аналитические организации, которые действуют в
своих интересах. Кто их финансирует, как они платят налоги, сколько там денег и
из каких стран – совершенно не понятно.
Американские и европейские деньги более-менее
можно отследить. А деньги из других стран, из стран Азии и ближайшего зарубежья,
которые идут сюда на лоббирование, создание имиджа, протаскивание тех или иных
статей в СМИ, информации, черного пиара? Мы же ничего этого не отслеживаем.
Если этот закон поможет сделать это, будет
очень здорово. Но любой закон требует разработки механизма законоприменения.
Пока я его не вижу.
