Ледовый рубеж: Чукотка и Аляска глазами военных 65 лет назад

В 1946 году американская армия регулярно проводила маневры на Аляске. На другом берегу Берингова пролива ожидали развития событий наши солдаты.

На той стороне

«Известия», 1946 г. «Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» сообщает из Лэддфилда (Аляска), что одно из армейских арктических соединений (…) закончило маневры, целью которых было испытать различные виды оружия при температуре ниже 40 градусов (…) и при самой низкой температуре 60 градусов. Были испытаны танки М-24, орудия калибра 75 мм, стрелковое оружие и арктическое обмундирование. По заявлению офицера, низкая температура не влияет на точность стрельбы из стрелкового оружия, но образующийся иней мешает видимости при стрельбе из танков. Башенные стрелки танков испытали новую маску, но нашли, что при минус 50 через несколько минут замерзают отверстия для глаз, носа и рта».

На нашей стороне

Учения, о которых писали «Известия», явно были не единственными.

«После известной Фултонской речи Черчилля (…) вновь запахло войной, причём для нас, находившихся на границе с Америкой, не только холодной, но и горячей: вскоре в северных районах Аляски начались нескончаемые маневры американских войск, в проливе стали появляться американские военные корабли и подводные лодки». «Разведывательные американские самолёты стали регулярно появляться над расположением нашей бригады». «Броневые орудийные башни (кораблей. – Прим. ред.) разворачивались в нашу сторону, спускались катера, полные вооружённых матросов. Всё это было явным вызовом – в бригаде каждый раз объявлялась боевая тревога».

«С весны сорок шестого мне снились кошмарные сны: вооружённые до зубов американские солдаты в меховых комбинезонах на джипах, «доджах» и бронетранспортёрах катили по снегу через пролив (…) лезли, пёрли на нашу территорию».

Цитируемые строки – из не очень известной книги покойного ныне замечательного писателя Владимира Богомолова «Там, на Чукотке…». Это самостоятельное произведение и одновременно – часть романа «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» (во многом автобиографического), последней вещи писателя, так и оставшейся незаконченной.

Богомолов – автор «Момента истины», «Зоси», «Ивана» – всегда был поразительно точен в фактах и деталях. Говорили: если у Богомолова в такой-то день в таком-то месте герой идёт под дождём – значит, там тогда действительно шёл дождь, проверено по метеосводкам. Потому и мы сейчас отнесёмся к данному литературному произведению как к полноценному историческому свидетельству. Тем более что сведений о пребывании наших войск на Чукотке сразу после войны немного, а те, что известны, подтверждают описанное в книге.

Фунт лиха

Герой книги – командир роты старший лейтенант Федотов служит в 126-м лёгком горнострелковом корпусе, входящем в состав Дальневосточного округа. Приказом Сталина и постановлением СНК СССР №2358 от 14 сентября 1945 г. корпусу поставлена задача: «создать на полуострове Чукотка оборонительные форпосты, прикрыть основные морские базы на побережье Анадырского залива и бухты Провидения, обеспечить с суши их противодесантную оборону».

Тут интересна дата. 2 сентября капитулировала Япония. В войну с ней мы вступили по просьбе союзников, прежде всего США. И вот общий враг повержен. Но уже через двенадцать дней Сталин принимает решение укрепить плацдарм в том единственном месте, где у нас со Штатами общая граница. Ещё недавно Чукотка была зоной боевого сотрудничества, мы здесь принимали перегоняемые по ленд-лизу самолёты. А сейчас… Сталин что-то знает? Понимает? Предвидит? Планирует?

 Впрочем, людям служивым высокая геополитика важна постольку-поскольку. Им дана команда – её идут выполнять. Собственно, книга В. Богомолова – рассказ о том, как с Дальнего Востока доставили кораблями 10 тысяч одетых в шинели мужиков, сказали создавать оборону – и мужики в невозможных условиях эту оборону создали. Как кайлили лёд и промёрзлую землю, ставили палатки, рыли котлованы и землянки. Как привыкали к бесконечной пурге, морозу, при котором даже дышать тяжело – пар от дыхания тут же превращается в льдинки. Как зажили на краю света, как служили, как готовились к предполагаемому нападению.

Фишкой самого знаменитого богомоловского романа «Момент истины» являются вставки в ткань художественного произведения архивных документов. Здесь автор использует тот же приём. Приводимые им документы говорят сами за себя. Вот политдонесения: «Сержант Прокофьев на политзанятиях отметил: «На Чукотке нам созданы великолепные условия…», а «красноармеец Чернокульский в кругу сослуживцев заявил: «Если бы я знал, что повезут на Чукотку, я бы по дороге на Дальний Восток отстал…» Вот приказы: «Офицерскому составу досконально изучить тактику и организацию американской армии…» Вот рапорты о ЧП… Лейтенантик в пургу рискнул, вышел в хозпалатку и, хотя шёл по страховочному канату, заблудился и замёрз от хозпалатки в пяти шагах. Сержант-миномётчик, осатанев без женщин, полез на обозную кобылу, «которую перед тем тщательно обмыл под хвостом», был застукан товарищами и от стыда застрелился.

«Там, на Чукотке, я, может, впервые познал, почём фунт лиха».

Тем не менее бригада, в которой служит Федотов, уже через несколько месяцев блестяще проводит большие тактические учения с задачей – «Организация обороны морского побережья, отражение и уничтожение десанта противника».

Задача по укреплению полярного рубежа выполнена.

Слово «подвиг» в повести не звучит, кажется, ни разу.

Кузен советского разведчика

В хронике «арктической холодной войны» любопытна история немецкого учёного Адольфа Хеннинга Фрухта. У нас ему посвятил большой очерк Л. Млечин, на Западе снят документальный фильм «Газ для Аляски».

Широко известно имя Арвида Харнака («Корсиканца») – немецкого антифашиста, руководителя «Красной капеллы», казнённого гитлеровцами. Фрухт – его двоюродный брат. Семейные традиции определили жизненную позицию: противостоять любому тоталитаризму. Арвид пошёл против Гитлера, а Адольф Хеннинг…

В ГДР он был крупным учёным-медиком, связанным, в частности, с оборонной тематикой. В середине 1960-х узнал, что СССР с помощью восточных немцев разрабатывает боевой газ, способный действовать при температуре воздуха минус 40. Проанализировав доступные ему материалы (а доступно было многое), Фрухт пришёл к выводу: газ предназначен для вывода из строя персонала объектов американских ПВО на Аляске. Но ведь это чревато прорывом ПВО и русским ударом по Соединённым Штатам! Профессор не хотел, чтобы был нарушен баланс сил в мире. Он связался с американцами и стал снабжать их информацией. Шпионом себя не считал (а американцы не считали его агентом), денег не брал, передавал не всё, что просило ЦРУ, а лишь сведения о разработках, способных, по его мнению, нарушить этот самый баланс сил. В 1967-м был арестован. Сидел, в 1977-м обменён на чилийского коммуниста. Умер в 1993-м.

Готовя этот материал, я наткнулся на интернет-форум, посвящённый Фрухту. Участники (правда, степень их осведомлённости под вопросом) высказывали и такое мнение: никакого «газа для Аляски» не могло быть по причинам (далее следовали технические выкладки)... Идеалист-учёный стал жертвой оперативной игры Штази.

Неизвестный «театр»

Закроем Богомолова. Холодная война в Арктике – тема необъятная, здесь есть что сказать и лётчикам, и морякам, и разведчикам, про Чукотку и про другие места... Но один момент хотелось бы выделить.

Десант десантом, но «Полярная военная доктрина», которую тогда вовсю обсуждала американская пресса, основную ставку делала на авиаудар: бомбардировщики взлетают с аляскинских аэродромов, разворачиваются где-то над Ледовитым океаном и идут на советские объекты с севера. Но это же Арктика! Какие метеоусловия в высоких широтах – может, и не долетит авиация до точки разворота? Каковы океанские глубины, течения, толщина льдов – если ставить задачу подводным лодкам и флоту вообще?

Однако и в СССР ответа на эти вопросы тоже не знали. Вроде бы полярных экспедиций было немало, только изучалось больше прибрежное пространство. Глубже забиралась разве что папанинская четвёрка. Оказалось, что огромные просторы, по сути, не исследованы.

Потому именно в конце 1940-х – начале 1950-х, когда Арктика стала рассматриваться как потенциальный театр военных действий, начался в её истории очень интересный период – активного, при этом секретного изучения. Американцы тогда запустили многолетнюю операцию «Белая куропатка»: с аэродрома в Фербенксе взлетали набитые аппаратурой самолёты, шли до Северного полюса и обратно, проводя метеоизмерения. Мы ответили серией высокоширотных экспедиций и, в частности, героическим дрейфом на льдине засекреченной станции «СП-2» («Точка-36») в 1950 году.

Тут у медали две стороны. Вроде бы благодаря оборонным интересам государства учёные получили возможность провести уникальные исследования. При этом из-за грифа «Секретно» их открытия не обнародовались. Потом-то гриф сняли – но свой приоритет стране приходилось доказывать.

Не конфликт, но противоречия

В 1947 году на Чукотке базировалась уже целая армия – 14-я десантная.

Однако Арктика – лишь фрагмент в мозаике высокой политики. У СССР появилось атомное оружие, умер Сталин, наука доказала, что для боевых действий промороженные полярные просторы всё же малопригодны... Можно долго угадывать причины – но летом 1953-го войска с Чукотки вывели. Не все, разумеется. Однако те силы, которые ещё очень долго там оставались, были, что называется, «в пределах разумной достаточности».

Сегодняшняя Россия подчёркивает, что видит Арктику «зоной мира и диалога». Хотя одновременно, например, создаёт специализированные «арктические части». У нас в этом регионе свои не то чтобы конфликты, но противоречия с США, Канадой, Норвегией… К тому же меняется климат, и внимание к запасам полярной кладовой проявляют государства, ранее о том и не помышлявшие – Китай, например.

Впрочем, это уже новости завтрашнего дня.

 Первоисточник http://www.argumenti.ru