Отношение к России и США меняется

Я родился во время оккупации Чехословакии в 1968 году. С малых лет вместе с родителями я слушал «Голос Америки» и тогда еще «Свободную Европу». По современным критериям мои родители были радикалами и ксенофобами, потому что не выносили коммунистов. На каждый праздник отец делал прогноз, когда уже «коммуняки» пойдут в… И вот наступил 1989 год, и желание отца сбылось.

В то время я учился в Техническом институте в Брно и в полной мере делился своими политическими знаниями с однокурсниками, некоторые из которых тогда еще не были просвещены. Мы ездили раздавать листовки по деревням и убеждать людей в кабаках, что на этот раз все получится и что бояться нечего, хотя мы и сами не были ни в чем уверены. Я наслаждался происходящим, и — за редким исключением — чаще всего мы встречали восторженных людей, которые благодарили нас за каждую новость. Даже полицейским, которые ненадолго нас задержали после телефонного звонка директора какой-то гимназии, было, скорее, интересно, что творится в Праге и Брно.

Прошел год изучения английского языка с чернокожим студентом в общежитии. Потом — экзамены, академический отпуск, виза, и вот я уже сижу в самолете, который летит в Нью-Йорк. Благодаря семье моего дальнего дядюшки у меня была возможность увидеть Америку с точки зрения американской семьи, путешествовать и учиться в местной школе.

После возвращения я стал гидом, специализирующимся на США, куда я летал по несколько раз в год. Я объехал всю Америку вдоль и поперек. Русские для меня по-прежнему были оккупантами, а Америка — прекрасной страной, полной людей, которых я характеризовал как взрослых детей. Я начал сотрудничество с посольством США и встретился с другой Америкой, не похожей на ту, которую знал. Я не буду вдаваться в подробности, но поступки некоторых сотрудников — даже представителей спецслужб — вызывали, скорее, улыбку. Неспособность некоторых американских функционеров понять менталитет чешских граждан начала для меня вписываться в международный контекст и перекликаться с безжалостным вмешательством Америки в дела других стран.

Прошло много лет, были написаны тысячи политических статей, закончилось правление Барака Хусейна Обамы. Казалось, что Америка и Европа изменились. Со временем остатки левых движений инфицировали мир коммунистической терминологией, которую просто перевели на английский. Эта инфекция распространяется, и ее центрами стали правительственные и неправительственные системы Европейского Союза и США. Они мутируют и постепенно обездвиживают и уничтожают защитные механизмы многих государств. Их проявление ничем не отличаются от тоталитарных. Вместо самоанализа правительства занимаются борьбой с собственным народом, запрещают, преследуют, контролируют СМИ, наказывают за оппозиционные мнения и вводят цензуру. Распознать эти тоталитарные проявления, не имея опыта жизни при социализме, не так просто. Поэтому некоторым представителей изначально свободного мира трудно сориентироваться: они не понимают контекста, и их идеологически обработанное сознание демонстрирует признаки фанатизма.

То, когда этот паралич поставит под угрозу нашу жизнь и когда ослабленная американская и европейская иммунная система будет атакована, было лишь вопросом времени. Этот шанс, как и прежде, не упустила идеология ислама, которую распространяют миллионы людей с не совместимыми с нашими жизненными ценностями и привычками. Однако это лишь последствие мутации правды в ложь. Это всего лишь доказательство того, что Европой и Америкой завладели коллаборационисты, которые без колебаний уничтожают плоды труда наших предков и попирают выстроенные европейские ценности.

Со временем я начал бояться своей собственной реакции. Я стал все больше верить путинской России. Я убеждал сам себя, что это невозможно, но события все больше убеждали в обратном. Более или менее продуманная ложь в СМИ и замашки фанатичных европейских чиновников в духе Геббельса наводили на меня ужас, а действия Путина казались осмысленными. Я не питаю иллюзий относительно России, но вопрос в том, что такое — российская реакция, а что — просто реакция. Я знаю многих порядочных людей, которые интересуются политикой поверхностно, верят в ЕС и уважают Обаму за стойкость. Они просто застряли во времени. Самыми рьяными борцами со всем русским, как правило, бывают «товарищи» и их потомки, которые по прошествии 25 лет начали переживать собственную революцию.

Мы живем уже в постдемократические времена, и первой искоркой надежды и ошибкой в матрице стал Брексит. Самым интересным индикатором этого и заметным явлением была реакция на Брексит. Ведь фанатики не могут себя контролировать. В конце 2016 года в матрицу закралась очередная ошибка — Дональд Трамп. Он — большая надежда на весь мир. Я голосовал за Трампа руками и ногами и молился, чтобы он стал президентом США. Но я по-прежнему боюсь, что он не выдержит невероятного давления тысяч мировых гидр, которые хотят его переориентировать или уничтожить. Если же Трампу удастся остаться у власти и очистить Америку от паразитов, я снова полюблю США и буду надеяться на свободную Европу. Дональд Трамп — это, прежде всего, символ и пример для мира, поэтому к нему должны прислушиваться и все буквоеды. Аморфных и желеобразных политиков, которые пролезут в любую брюссельскую дырку, полно в каждом правительстве и парламенте.

Источник: http://inosmi.ru/politic/20170218/238750823.html