СТРЕЛЯТЬ
ТАК СТРЕЛЯТЬ!
Источник:
http://zavtra.ru/ 
Куда вам деться?
Мой
выстрел — хлоп,
Девятка
в сердце,
Десятка
в лоб!
И
чёрной точкой
На
белый лист
Легла
та ночка
На мою
жизнь...
В.Высоцкий, «Снайпер»
Самый известный снайпер Второй Мировой войны
советский старшина Михаил Сурков за годы войны уничтожил семьсот два
гитлеровских солдата и офицера. Полнокровный батальон фашистов!
Лучшая
женщина-снайпер Людмила Павлюченко уничтожила триста девять фашистов.
Двадцать лучших советских снайперов уничтожили
восемь с половиной тысяч гитлеровцев. Всего двадцать бойцов уложили в землю три
немецких полка!
Общий
же счёт уничтоженных советскими снайперами гитлеровцев идёт на сотни тысяч.
При
этом не стоит представлять снайпера как спортсмена-стрелка, который охотится
сам по себе, и только то и делает, что отстреливает противника из засады.
Снайпер
должен был в совершенстве освоить ремесло солдата, уметь сотни метров проползти
по-пластунски, быстро делать перебежки, оборудовать стрелковые ячейки:
основную, запасную и ложные, — обеспечивая им тщательную маскировку. И,
конечно, отлично стрелять из любого положения. Для этого нужно было изучить
принцип действия прицела, уметь быстро определять расстояние до цели, скорость
ветра, скорость движения цели и быстро, в уме, производить соответствующие
расчеты. Требовалось упорно тренировать зрение, наблюдательность, отрабатывать
твердость руки, умение плавно нажимать на спусковой крючок. К концу своего
обучения советские снайперы обязаны были выполнять такие упражнения, как
стрельба на расстояние 1000
метров по «станковому пулемету», на 800 метров — по
часовому, на 500 метров
— по «грудной» фигуре, на 250
метров — по стёклам «стереотрубы».
Кроме
того, снайперы должны были уметь выполнять обязанности бойцов стрелкового
отделения, стрелять из ручного и станкового пулемета, противотанкового ружья.
Их обучали приемам штыкового боя, метанию гранат и бутылок с зажигательной
смесью.
Воистину, снайпер был одним из самых грозных
воинов на поле боя!
Поэтому
за время войны в системе Всевобуча было обучено 428335 снайперов, помимо этого,
в учебных формированиях центрального подчинения было подготовлено 9534 снайпера
высокой квалификации. Кроме мужчин на фронтах Великой Отечественной войны
воевали 1885 девушек-снайперов, выпускниц женской снайперской школы. Только
одна женская снайперская рота 3-й ударной армии, пройдя с боями от Великих Лук
до Берлина, уничтожила 3012 немецких солдат и офицеров.
Главное
оружие снайпера — снайперская винтовка. В годы Отечественной войны это была
знаменитая «мосинка», винтовка системы Мосина со снайперским прицелом, и
самозарядная винтовка Симонова с тем же прицелом. От обычных образцов их
отличали повышенные требования к качеству ствола. Для снайперов отбирались
лучшие винтовки. Но в современном скоротечном бою «болтовик» — винтовка с
ручным перезаряжанием — уже не соответствовала тактическим требованиям, и
потому в 1963 году на вооружение была принята самозарядная винтовка Драгунова.
Почти пятьдесят лет она оставалась основным снайперским оружием сначала
Советской, а потом и Российской армии. За это время в военном деле произошли
большие перемены.
На смену теории «глобальной войны» пришли
локальные вооружённые конфликты и борьба с терроризмом. Эти войны потребовали
не только изменения тактики войск, но и нового оружия. На смену «большим
батальонам» пришли компактные отряды «спецназа», цепи атакующих и линии окопов
уступили место тактике засад, налётов и просачивания. В этих условиях резко
выросла роль снайпера. Сегодня снайпер — это не только элитный стрелок, но, с
его навыками маскировки, железной выдержкой и прекрасной оптикой, это ещё и
отличный разведчик — наблюдатель, корректировщик огня. И для этих элитных
бойцов потребовалось элитное снайперское оружие — винтовки, способные точно
поражать цели на сверхдальних расстояниях. Но в российских арсеналах такой
винтовки не оказалось...
Несколько лет на форумах и в прессе шла
дискуссия о том, что оружейное производство России переживает кризис. Что
Россия безнадёжно отстала от Запада в технологиях производства оружейных
стволов и, как следствие, не может производить высокоточные снайперские
винтовки. По телевизору вовсю крутили сюжеты об иностранных винтовках, которые
собиралось закупать российское Министерство обороны, не имея своих аналогичного
уровня. Говорилось о том, что надежды догнать Запад здесь у России почти нет,
что пора переходить на иностранное оружие. И что нужна настоящая революция
оружейного производства, чтобы выйти на такой уровень.
Появившаяся на этом фоне год назад информация
о том, что в ближайшие месяцы в Москве откроется завод, производящий винтовки
экстра-класса, многим показалась откровенно утопичной. Ну, не может такого
быть! Нет ни производства, ни станков, ни специалистов, ни технологий. Чудес не
бывает!
А потом на одном из стрелковых соревнований по
снайпингу известный эксперт-оружейник, мастер спорта СССР по стрельбе Алексей
Сорокин привёз винтовку, на которой был нанесён совершенно не известный раньше
логотип «ОРСИС» — Оружейные Системы. И после этих соревнований стало ясно, что
в России появилась оригинальная отечественная высокоточная винтовка...
Когда я собирался на завод ОРСИС, по теленовостям
шёл сюжет об изготовлении на одном из старых российских оружейных заводов
элитных охотничьих ружей. Картинкой к нему был ряд тисков с зажатыми в них
стволами, по которым напильниками шворкали хмурые молодые люди, больше похожие
на учеников ПТУ, чем на опытных рабочих. Под это «шворканье» я и вышел из
дома...
Честно
говоря, опасался увидеть частную мастерскую. Реклама, конечно, дело хорошее, и
винтовки вроде выглядят впечатляюще, но что реально стоит за словом «завод»?
Пара новых станков и группа энтузиастов?
«Интересно, что идея создать такое
производство возникла в самый разгар кризиса, в 2008 году, — рассказывает
генеральный директор группы компаний „Промтехнологии" Алексей Сорокин, — когда,
казалось бы, нужно свернуться в клубок и сидеть тихо, пережидать кризис. Но мы
верили, что кризис — явление временное, и к весне 2009 года закончили
оформление всех документов и получили разрешение на создание оружейного
производства. 15 мая прошлого года первые строители начали работы в заброшенном
цеху одного из московских заводов, и уже 11 декабря был выточен первый ствол, а
в начале февраля 2011 года — собрана первая винтовка».
ОРСИС
удивил буквально с первых шагов — из дождливого осеннего дня я сразу за дверьми
оказался в залитом огнями ламп смешении стекла, камня, дорогого дерева. Офис
завода больше походил на роскошный бутик элитных швейцарских часов, чем на
оружейный магазин, и только развешанные в витринах «вёсла» винтовок
свидетельство- вали о его оружейной принадлежности. Винтовок было много.
Изящные, лёгкие охотничьи, лаконичные, хай-тековские боевые «снайперки».
Тяжёлые, внешне неуклюжие колоды винтовок для Benchrest-а — сверхточной
спортивной стрельбы. На дорогущем — под красное дерево — смотровом столе
замерла на сошках ставшая уже знаменитой винтовка Т-5000. Высокоточная
снайперская винтовка, буквально ворвавшаяся в оружейный мир России.
«Оружие — игрушки мужчин!» — всю мудрость этой
поговорки понимаешь, когда оказываешься в арсенале или в таком вот оружейном
магазине. Каждый образец хочется взять в руки, приложиться к нему, прислушаться
к внутренним ощущениям, понять «твой не твой», послушать, как он отзывается на
твои касания, идёт в руки или отстраняется. Почувствовать ладонью мягкое
скольжение затвора, совершенный танец оружейной механики. Задать множество
«почему?» и «для чего?»
Завод
начался прямо за дверью офиса, куда меня любезно пригласили заместитель генерального
директора Алексей Рогозин и руководитель направления Александр Костин.
Фактически, сразу за стеной, в огромном зале цеха, всего в нескольких шагах от
кожаных кресел менеджеров, работал мощный станок, вытачивавший «внешний» контур
ствола. На специальных держателях, в разной степени готовности, лежало с
десяток стволов. Сразу за ним стояла гордость завода — сверхточный станок для
однопроходного резания — формирования нарезов, которые раскручивают пулю в
канале ствола вокруг своей оси, обеспечивая её устойчивый полёт на максимальную
дальность. Как истинный ювелир, станок почти в полной тишине с величавой
плавностью то глубоко погружался тонким длинным «шомполом» в чёрную скважину
ствола, то почти до конца выскальзывал из неё.
Непрерывной струйкой лилось на «шомпол»
золотистое масло, и казалось, станок вообще не касается ствола, вхолостую
скользя вперёд-назад, но тёмная горка микроскопической стальной пудры на дне
поддона, куда стекало со щупа масло, доказывала, что станок в работе, и
движение за движением неутомимо и размеренно формирует нарезы в глубоком, как
вороний глаз, канале ствола. Именно на этом станке, на движущейся платформе,
стояла на ребре десятирублёвая монета — фирменная «примочка» станка, наглядно
демонстрирующая его ювелирную точность и плавность.
— А
есть ли у вас свой Левша? Ну, такой человек, без которого никуда? — спросил я
Александра Костина.
—
Наверное, я вас разочарую, но Левши у нас нет, — поправляя белоснежный манжет
сорочки, почти огорошил меня Костин. — Политика компании выстроена на том, что
Левша здесь просто не нужен. Кто такой Левша? Уникальный мастер, но кустарь.
Одну блоху, конечно, в диковинку подковать. А десять? А сто? Нам нужно
постоянно поддерживать высочайшее качество. И это могут обеспечить только
современные станки и грамотное их обслуживание. Поэтому у нас нет Левши, но
практически все, кто работает на заводе, а это более ста человек, являются
специалистами высочайшей квалификации. На многих станках работают люди с высшим
инженерным образованием.
...Странным образом, одетые «с иголочки», по
самой современной моде Костин и Рогозин совершенно не контрастировали с
«рабочим» пространством завода. По чистоте завод мог смело спорить с хорошей
клиникой. Свежеокрашенные стены, выложенные стальным, выкрашенным под слоновую
кость, профилем полы. Заливающие всё ярким светом светильники. Рабочие и
инженеры в чистых, стильных «спецовках» с надписью «Промтехнология» на спине.
Всё было воистину «перфектно». И даже мраморные плиты Starrett рабочих столов
для инструмента подчёркивали статус завода. Нет, строгие костюмы и белые
сорочки Костина и Рогозина совершенно не выбивались из стиля...
«Оружием я заболел ещё в школе, — говорит
Алексей Сорокин. — Во Владивостоке, где тогда жил, в нашей шестидесятой школе
военруком был подполковник запаса Гарольд Георгиевич Кузнецов. Вот с его
„оружейки": учебных „калашниковых", пневматических винтовок и „мелкашек", —
началась моя любовь к оружию.
Правда, сначала я больше любил стрелять.
Получалось это неплохо, и уже служить я пошёл в Хабаровск, в спортивный взвод
воздушной армии, стал там мастером спорта, потом поступил в институт
физкультуры на тренерский факультет. Закончил его, получив диплом тренера по
пулевой стрельбе. К сожалению, это было уже в лихие девяностые. Массовый спорт
умирал, прокормить семью на зарплату тренера было невозможно, хорошо платили за
обучение только бандиты, но тренировать эту категорию не было никакого желания.
Поэтому пришлось убрать диплом далеко в стол и заняться далёким от стрельбы
делом — коммерцией.
За все эти годы вернулся к оружию лишь однажды
— на собственные деньги купил подающему надежды молодому спортсмену Саше
Блинову хорошую спортивную винтовку. Через несколько лет на Олимпиаде в Афинах
Александр Блинов стал серебряным призёром. И вот в 2007 году мне предложили
возглавить оружейное производство в Зеленограде, где изготавливали пистолеты
„Сфинкс" — клоны чизетовских „Шадоу". Так я вернулся к любимому делу, к оружию,
и после увольнения с этого производства возникла идея ОРСИСа. Если
формулировать её как коммерческий проект, то звучит она так — получение прибыли
за счёт создания оружейной продукции сверхвысокого качества в нише, где раньше
отечественной продукции не существовало».
Сегодня завод ОРСИС — это уникальное
предприятие оружейного комплекса, которое не имеет аналогов не только в России,
но и в мире. И если сегодня в российском правительстве любят говорить об
инновациях, то ОРСИС — самый яркий пример такой инновации. Когда несколько
энтузиастов-учредителей объединили свои усилия и капиталы с целью создания в
России абсолютно нового, современного производства, для этого необходимо было
получить доступ к самым современным технологиям. И они смогли сделать это!
По точности нарезное оружие ORSIS значительно
превосходит показатели наиболее распространенных снайперских винтовок. В
баллистической науке активно используется показатель minute of angle (угловая
минута), аналог математической minute of arc (дуговая минута). Он
свидетельствует о кучности стрельбы в отсутствие ветрового воздействия и, как правило,
меряется по 3-5 выстрелам. Винтовка с коэффициентом MOA, равным единице,
показывает кучность примерно в 2,9
см при стрельбе на 100 метров. Оружие с MOA
ниже единицы называют точным или снайперским. ГК «Промтехнологии» гарантирует,
что все винтовки ORSIS обладают кучностью стрельбы не более 0,5 МОА, а у многих
моделей точность может быть еще выше. Подобные показатели до последнего времени
были только у самых лучших зарубежных образцов.
На
мощностях оружейного завода ГК «Промтехнологии» налажен полный цикл
производства нарезного оружия: изготовление стволов, затворных групп, спусковых
механизмов, лож, сборка и проверка готовых изделий. Стволы изготавливаются из
прутков нержавеющей ствольной стали. Все процессы, включая глубокое сверление,
развертку канала ствола, профилирование, осуществляются на уникальном
оборудовании — как зарубежного производства, так и разработанном инженерами
конструкторского бюро компании с использованием импортных комплектующих и с
привлечением иностранных специалистов. Точность работы оборудования позволяет
получать стволы с практически идеальной внутренней геометрией.
Оборудование для производства стволов такого
класса в Европе больше нигде не применяется. Для изготовления затворных групп и
спусковых механизмов применяются специальные высокопрочные стали, в том числе
нержавеющие. Площадь московского завода превышает 3000 м2. Компания имеет все
необходимые лицензии и разрешения на производство стрелкового оружия,
сертифицирована по международным стандартам качества ИСО 9001.
Винтовки
ОРСИС обладают уникальным запасом прочности. Достаточно сказать, что на
испытаниях прочности ствольной коробки она выдержала давление, на 250%
превышающее стандартное ИСПЫТАТЕЛЬНОЕ давление!
К
огромному сожалению, уникальная продукция ОРСИСа пока востребована в основном
за границей и частными любителями высокоточной стрельбы, охотниками,
спортсменами, но не российским Министерством обороны. Вот уже третий год
чиновники министерства вооружают армейских снайперов иностранными винтовками,
объясняя это тем, что отечественная промышленность не способна создавать
качественное снайперское оружие. Сначала, с подачи одного из советников
министра Сердюкова, шли закупки английской винтовки L-96. Потом переключились
на австрийскую Steyr-Mannlicher SSG 04.
И вот недавно министерство объявило очередной
конкурс на 550 снайперских винтовок калибра 338 Lapua Mag. При этом под
заявленные на конкурс параметры винтовки — 6 патронов, длина 1272 мм (ровно), ствол 690 мм (ровно) и вес 6 кг подходит лишь один
претендент — Steyr Mannlicher SSG 08. Фактически, это не конкурс, а циничное
продавливание конкретного образца, не объяснимое никакой логикой. При этом
никто даже не задумался над тем, что «безальтернативный» конкурс лишает
покупателя (МО) возможности бороться за снижение цены. Нет альтернативы —
значит, есть монополия и, соответственно, возможность диктовать цену. Сейчас в
контракте цена за винтовку составляет больше 8 тысяч евро. Замечу, что винтовка
Т-5000 ОРСИСа стоит в два раза дешевле. Но, видимо, у австрийской винтовки есть
хорошие «толкачи», которые «пробивают» её в Министерстве обороны. По крайней
мере, в одном из документов, обосновывающих цену (497 000 рублей), который был
выложен на одном из оружейных форумов, было чёрным по белому написано, что цена
винтовок сформирована на основании коммерческих предложений от магазинов
«АРСЕНАЛ» и «КОЛЬЧУГА»...
Но
ОРСИС не заламывает руки от безразличия военных чиновников. Заказами завод
обеспечен, и уже сейчас производство фактически не работает на склад,
изготовляя на потоке стволы высочайшего класса. В том числе и для различных
спецподразделений российских «силовиков».
«Вообще, управлять таким производством — целая
наука, — рассказывает Алексей Сорокин. — Приходится постоянно учиться. И многое
тебе не преподадут ни в одном институте, ни на одних курсах. Только опытным
путём. Вот, например, открыв производство, мы были настолько опьянены
возможностями и рвались в работу, что с готовностью брались за любой заказ. В
итоге набрали такой широкий „спектр", что оказались перед серьёзной проблемой
выдерживания контрактных сроков. Пришлось поднапрячься. Вытянули, но теперь
действуем более осмотрительно, технологично. Сегодня мы более трезво оцениваем
и свою производственную базу. Видим, что есть мощности, которые пока избыточны,
а есть перегруженные.
На нас стали выходить крупнейшие мировые
оружейные фирмы. Пока осторожно приглядываются, оценивают наши возможности.
Пробуют. Сейчас мы ведём переговоры с одной из таких „брендовых" фирм по
поставкам ей наших оружейных лож из углепластика. Но это, что называется,
первая ласточка. Дальше, думаю, будет больше.
Существующие мощности способны производить до
пяти тысяч винтовок в год. Но мировой рынок способен освоить на много больше. И
уже сейчас размышляем над расширением производства. Возникла тема попутного
производства. Узнав о нашем высотехнологичном оборудовании, к нам стали
обращаться представители медицинских производств, предлагают выполнять заказы и
для них...»
Но в планах ОРСИСа — не только элитное оружие.
Конструкторы завода занимаются разработкой опытных конструкций
полуавтоматического оружия — карабинов и пистолетов. Их производство станет уже
следующим этапом развития ГК «Промтехнологии» — для такого типа оружия будет
открыт новый универсальный завод, создание которого планируется начать в 2012
году. Cейчас завод ОРСИС завален заказами на «перестволивание» уже существующих
винтовок, когда вместо выработавшего ресурс ствола ставится новый, завода
ОРСИС. Сегодня «перествол» составляет почти половину всех заказов.
Как это
ни странно, среди таких «перестволов» много винтовок Мосина. Среди любителей
оружия эта винтовка — уважаемый раритет. Самая старая «перестволенная» заводом
«мосинка» — 1914 года выпуска! И в этом есть своеобразная преемственность.
Признание качества ОРСИСа. Из «мосинки» — в «мосинку-ОРСИС». Перестволивает
ОРСИС и иностранные винтовки, в том числе и армейские, купленные «силовиками»
за границей. Без ОРСИСа такой «перествол» обошёлся бы покупателям в сумму,
составляющую как минимум половину цены новой винтовки, что ещё ждёт в скором
времени коммерсантов из Минобороны...
Не
будем забывать, что многие производители снайперского оружия, в том числе те,
чьи винтовки используются в силовых ведомствах России, сознательно не включают
в свои услуги ремонт и перествол. Поэтому до последнего времени использование
винтовки было ограничено ресурсом ствола. Также, по отзывам ряда стрелков,
зарубежные производители проводили в своей продукции селекцию, когда винтовка,
шедшая в Россию, по качеству ствола и ствольной коробки кардинально отличалась
от тех, что шли в «родные», иностранные ведомства. Естественно, не в лучшую
сторону. Такая тенденция сохраняется и поныне.
У любой
винтовки есть свой срок жизни, определяемый ресурсом ствола, ствольной коробки
и ударно-спускового механизма. В этом наборе ствол — самый изнашиваемый
элемент. Многие производители здесь любят жонглировать понятиями. Есть два вида
ресурса — ресурс до потери кучности, когда ствол теряет возможность сохранять
стабильную высокую кучность, и ресурс жизни ствола, когда из ствола уже
невозможно сделать безопасный выстрел. Для снайперской стрельбы определяющим
является первый. Но производители обычно указывают второй. Хотя кучность ствол
может потерять уже на половине этого ресурса. Пока ни одна винтовка ОРСИСа ещё
не достигла ресурса потери кучности, хотя многие давно перешагнули обычный для
их калибров настрел...
Экскурсия по заводу подошла к концу.
И
винтовки, как манекенщицы после подиума, отправляются за кулисы — под стекло
витрин. Из будущего российской «стрелковки» приходится возвращаться к привычным
делам, в слякотную московскую осень.
В
долгой вечерней московской пробке всё увиденное не выходило из головы. Как
сложится судьба ОРСИСа? Сможет ли завод набрать обороты и занять своё место в
огромном архипелаге российской промышленности? Насколько востребованы будут его
технологии? Ответить на это сможет только время. И очень хочется верить, что
оно работает на ОРСИС...
|
