39-й саммит «Большой восьмерки», который
проходил 17-18 июня в курортном городе Лох-Эрн в Северной Ирландии стал
серьезным испытанием на прочность для этого международного клуба. Гражданская
война в Сирии могла вызвать раскол среди участников встречи. Главная интрига
сводилась к тому, подпишет или нет Россия итоговое коммюнике. Саммит это
испытание выдержал: «восьмерка» по-прежнему способна вырабатывать
консолидированную позицию по международным проблемам и отвечать на угрозы и
вызовы, а заодно - бороться с оффшорами и уклонением от уплаты налогов.
Вариант
«семь плюс один» не принят
G8 – не является международной организацией,
не имеет программы и устава. США, Германия, Франция, Великобритания, Италия,
Япония, Канада и Россия (участвует в работе саммитов с середины 1990-х)
объединились в своего рода «элитный клуб избранных», поскольку имеют высокий
уровень экономик, общие интересы в международной сфере и декларируют свою
приверженность принципам демократии и прав человека. Все участники клуба
привыкли к тому, что это диалог равных среди равных. Поэтому высказывание
премьер-министра Канады Стивена Харпера в том духе, что Россия из-за своей
позиции по Сирии не совсем вписывается в формат «восьмерки», стало главным
скандалом мероприятия. «Будем откровенны, это G7 плюс один», - заметил
канадский премьер еще до обсуждения сирийской тематики. Эти слова и
вызвали многочисленные предположения о
расколе.
Предложения «наказать» Москву исключением из
элитного международного клуба высказывались и раньше. В 2005 году
сенатор-республиканец Джон Маккейн подготовил на этот счет проект резолюции и
внес его в сенат США. Тогда формальным поводом стала ситуация с правами
человека в России вообще и арест Михаила Ходорковского в частности. Потом
такого рода инициативы звучали, к примеру, в 2008-м, после событий в Южной
Осетии. Правда, до этого их никогда не высказывал руководитель
государства-члена клуба по отношению к своим коллегам.
На итоговой пресс-конференции Владимир Путин
заметил, что не чувствовал себя на саммите одиноким: «Это абсолютно не так.
Кому-то, видимо, очень хотелось, чтобы это было так… дискуссия была общей.
Кто-то с кем-то соглашался, кто-то по каким-то вопросам спорил. Но ни разу не
было так, что Россия в одиночку отстаивала свои подходы к решению сирийской
проблемы».
В той или иной степени противоречия между
участниками были на каждом саммите G8. Например, сразу на нескольких встречах
«камнем преткновения» России и Запада являлась система ПРО в Европе. Но
представлять «кухню» «восьмерки» как борьбу только России с остальными
участниками клуба, как минимум, неверно. Достаточно вспомнить, что на прошлом
саммите - в Кэмп-Дэвиде - «линия разлома» проходила между Германией и Францией,
а причиной была вовсе не Сирия, а Греция. Тогда экономика этой страны трещала
по швам, а Ангела Меркель и Франсуа Олланд в жестких спорах никак не могли
согласовать подходы к спасению Афин.
Один из главных уроков Лох-Эрна состоит в том,
что на пороге юбилейного, 40-го саммита пора понять: существование разногласий
для G8 – это нормально. Главное, что
должно объединять лидеров, не единомыслие по всем вопросам, а способность
находить решения проблем.
План по
Сирии: обошлось без раскола
Лидерам G8 удалось преодолеть фундаментальные
разногласия по ситуации в Сирии. В итоговом коммюнике есть несколько пунктов,
касающихся этой ближневосточной страны. Так, документ предусматривает усиление
дипломатического давления на обе стороны конфликта («мы будем активно работать
со сторонами для достижения позитивных результатов»), чтобы наконец начать
переговорный процесс. Страны «восьмерки» намерены выделить почти 1,5 млрд долларов
в качестве гуманитарной помощи населению страны.
Важное замечание: итоговое тексте коммюнике не
содержит слов о дальнейшей судьбе президента Башара Асада. Хотя первоначально
большинство лидеров склонялись к тому, что он должен уйти, а конференция «Женева-2»
станет своего рода отправной точкой формирования нового правительства.
Вероятно, такие перемены произошли из-за принципиальной позиции России.
Замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков заявил, что пункт о необходимости
ухода Асада нарушил бы баланс сил в Сирии.
Зато в коммюнике говорится о необходимости
«достижения соглашения о переходном управляющем органе, наделенным всеми
полномочиями исполнительной власти и сформированным на основе общего согласия».
Что это за орган и на каких принципах его формировать и кто это будет делать,
пока непонятно. Есть и много общих требований,
типа: «Сирия должна принадлежать сирийцам», «обе стороны должны со всей
ответственностью и конструктивным настроем взаимодействовать на конференции» и
т.п. При этом ничего не сказано о таком важном моменте, как поставки оружия
противоборствующим сторонам. Из чего можно сделать вывод, что Москва продолжит
выполнять свои обязательства по поставкам Дамаску С-300, а Запад еще активней
будет снабжать оружием повстанцев.
Когда канадский журналист задал британскому
премьер-министру Дэвидуу Кэмерону вопрос
о том, не произошел ли на саммите раскол внутри «восьмерки» по подходам к
решению сирийского кризиса, тот ответил весьма дипломатично: «Восьмерка» тем и
хороша, что в ней присутствуют такие страны, как Россия, США, Европа. За
небольшим столом мы имеем возможность обсуждать различные вопросы и добиваться
решения».
В тексте коммюнике есть упоминание об
использовании химического оружия, но он увязан с расследованием обстоятельств его
применения (если таковые были): «Мы осуждаем любое использование химического
оружия в Сирии и призываем все стороны конфликта разрешить доступ для миссии
ООН по расследованию в соответствии с мандатом Генерального секретаря ООН».
Миссия ООН должна подготовить и представить доклад на эту тему Совбезу.
«Красной линией» выступило уже не химическое
оружие, а «Аль-Каида». «Мы призываем сирийские власти и оппозицию взять на себя
на Женевской конференции общее обязательство ликвидировать или изгнать из Сирии
все организации и всех связанных с «Аль-Каидой» лиц, а также любых
негосударственных игроков, имеющих связи с терроризмом», - говорится в
коммюнике.
В любом случае, сирийские акценты расставлены.
Теперь остается гадать о последствиях
этих решений и о том, наступят ли эти последствия вообще. Стоит
напомнить, что многое из сказанного в Лох-Эрне уже звучало на саммитах раньше.
«Мы поддерживаем усилия спецпредставителя ООН по Сирии Аннана и ждем его оценки
во время его предстоящего доклада Совету Безопасности ООН …Применение силы
ставит под угрозу жизни мирных граждан и должно прекратиться», - это цитата
резолюции саммита G8, но состоявшегося в 2012 году. В 2011-м в документах 37-го
саммита также содержался призыв к «содействию урегулирования» всем сторонам, а от
Дамаска «восьмерка» потребовала прекратить применять силу «в отношении
сирийского народа» (Тогда же, кстати, члены клуба призвали к отставке
ливийского лидера Муаммара Каддафи, какой была эта «отставка» мы помним.).
Есть серьезный нюанс. Все документы саммитов
имеют рекомендательный характер. Велика вероятность того, что резолюции будут
существовать сами по себе, а события в Сирии развивать независимо от их
пунктов.
Новый
тренд: правительства против компаний
Обычно повестку дня саммита задает принимающая
страна. На каждой встрече она включает в нее десятки пунктов – от проблемы
потепления климата до помощи странам Африки (лох-эрнское коммюнике содержит
целых 96 пунктов). Но всегда выделяется некая «главная линия», на которой и
сосредоточено все обсуждение, которая предлагает некий набор практических
шагов. В этот раз председательствующая в «восьмерке» Великобритания назвала
ключевыми пунктами повестки саммита «три Т» -- Trade, Tax and Transparency.
Речь о развитии торговли, укреплении налоговой дисциплины и повышении
прозрачности крупного бизнеса. Лондон решил бросить вызов мировой сети
офшоров, в которых укрываются крупные
капиталы и прибыли, призвал к этому остальных членов клуба. Чтобы «шерстить»
офшоры, нужны новые международные стандарты и пути расширения обмена
информацией в налоговой сфере. Как следствие – итоговые документы саммита –
объемное коммюнике и тезисная декларация
– содержат пункты, которые должны обеспечить эту прозрачность.
В декларации, к примеру, содержится пункт о
том, чтобы все страны «автоматически обменивались информацией для борьбы с
уклонением от налогов». Да и вообще, национальным экономикам необходимо «изменить правила, которые
позволяют компаниям переводить свои доходы через границы, избегая налогов, и
транснациональные корпорации должны отчитываться перед налоговыми органами,
сколько налогов и где они платят». Кроме того, Лондон предлагает ввести
централизованный регистр по сведениям о фактических бенефициарах «теневых»
фирм, чтобы добиться сокращения потерь казны.
Путина, по его словам, «очень порадовало» то,
что «оказалось, что деофшоризация, борьба с офшорами – это не только
/российская/ проблема, но и проблема всей мировой экономики». «Избыточная
офшоризация российской экономики наносит нам существенный вред, потому что мы,
как правило, не знаем конечного бенефициара. Наши потенциальные инвесторы
опасаются приходить в этой связи к нам в экономику зачастую с серьёзными
инвестициями, потому что не понимают, с кем имеют дело, и так далее. Это общая
серьезная проблема», - считает российский президент.
Такого рода решения говорят о том, что мы
имеем дело с новым трендом: правительства начали охоту за деньгами крупнейших
корпораций. Сейчас Лондон, Париж, Вашингтон, Москва и все другие члены группы
теряют триллионы долларов в каких-то странных территориях. Скандалы с офшорами
прошлись по планете и коснулись таких корпорации, как, к примеру, Google или
Starbucks. Но то, что было нормой и практиковалось последние десятилетия,
теперь становится если не преступлением, то как минимум неэтичным проступком.
Чем больше будет прогнозов о грядущем кризисе, тем сильнее будет набирать
обороны этот тренд.
Сочи
принимает эстафету
В следующем, 2014 году, хозяйкой G8 станет
Россия. 40-й саммит пройдет в Сочи 4-5 июня. Владимир Путин, говоря о возможной
повестке дня будущего саммита, пообещал, что «будет очевидная преемственность
нашей работы, связанная с обеспечением безопасности личности, бизнеса, граждан
и государств». При этом президент заметил, что «будут и другие темы». Однако
ставка будет делаться на конструктивное взаимодействие. «Мы не собираемся
выносить на дискуссию такие темы, которые являются для кого-то неприемлемыми и
по которым мы никогда не сможем договориться», - сказал Путин.
